Легенды Куршской косы: Балтика, птицы и дюны

Куршская коса, Курише Нерунг — узкая полоска песчаных дюн и лесов между Зеленоградском и Клайпедой. Изогнутая, похожая на легкую улыбку, тонкая линия земли на карте мира между морем и заливом.

Впервые я побывала в этом необычном месте 1 августа 2010 года, а спустя почти семь лет открыла для себя его заново — благодаря книге Юрия Иванова «Легенды Куршской косы». Эту книгу хочется хранить на столе, открывать на любой странице и воскрешать в памяти коротенькие рассказы-воспоминания, объединенные в единое повествование. Рассказы о людях, живших здесь до войны и после. О домах и лодках. О борьбе с песками и блуждающих дюнах, поглотивших не одну рыбацкую деревню. Об орнитологах и птицах…

Книга из пионерской библиотеки (как забавно звучит: «пионерская библиотека» — представляется уголок с красным знаменем и горном) пестрит чужими карандашными пометками. Кто-то так же, как и я, старался хотел сохранить, запомнить эти ценные истории. Жаль, что не удается найти книгу в магазине, купила бы два экземпляра — себе и сестре-орнитологу.

Сложно выбрать отрывки текста. Столько линий, оттенков, небольших заметок, порой даже не имеющих отношения к Куршской косе, но рассказывающих о Балтике. Не поняв нрав Балтийского моря — моря  с мужским суровым характером, — нельзя почувствовать эту землю.

Вот, например, история, в которую я вчитывалась несколько раз, потому что она касается Пионерского.

Кто такой Грек?

Какую тайну хранит судно, затонувшее возле Пионерского?

Есть в Заостровье, что возле Пионерского, место, называемое местными «Грека». Оно скрывается за небольшим мысом, который можно увидеть, если на променаде стоять спиной к порту и смотреть в сторону резиденции. «Мы ходили на Греку», «там, за Грекой» — фразы, понятные пионерчанам. «Почему Грека?» — поинтересовалась я, впервые услышав это странное название. «В этих местах затонуло греческое судно, и оно еще долго торчало из воды».

За мысом Грека

В «Балтийском альманахе» №10/2011 о судне написано несколько строк. В «Хронологии Нойкурена-Пионерского» 1972 год отмечен тем, что у берегов Пионерского потерпел крушение греческий сухогруз «Анна Форет». А вырезка из газеты «Комсомольская правда в Калининграде» от 5 апреля 2002 года сообщает, что «Греческий утопленник» продолжает загрязнять нефтепродуктами морские пляжи на северном побережье между Пионерским и поселком Морское на Куршской косе: под водой на глубине 4 метров лежат 12 танков, каждый емкостью до тонны топочного мазута. В статье «КП» сухогруз называется «Анна Ф». 

Всегда хотела узнать его историю, и вот… нахожу в книге Юрия Иванова, в той главе, где он рассказывает о своих судовых часах, висящих в доме на Куршской косе. 

Эти часы с судна «Анна Ф.» Огромный его корпус с высокими надстройками, трубой и мачтами можно ещё и сегодня увидеть на прибрежных камнях побережья, под Нойкуреном, ныне называемом «Пионерский». Лет двадцать назад, ранним утром, после сильнейшего на Балтике шторма, его увидели обходящие пустынный берег пограничники. Огромный пароход с зажжёнными огнями возле самого берега! Была поднята тревога. На судно переправилась группа пограничников. Оно было пустым. Ни души! Ни единого человека, хотя многое говорило о том, что люди тут были. И совершенно недавно. В каютах расстеленные койки, вещи в распахнутых шкафчиках- рундуках, обеденные приборы в кают-компании, пепел в пепельницах, еда, сигареты.

Что это за таинственная «Анна Ф.»? Откуда взялось это судно? Вначале оно было взято под охрану. Потом выяснилось, что это судно тянули на буксире из Испании в Финляндию, где его должны были разрезать на металл. Начался страшный шторм. Ураганный ветер сносил оба судна, и то, которое буксировало «Анну Ф.», и саму «Анну» к обрывистым берегам Земландского полуострова. Перегонная команда, одиннадцать человек, бросило «Анну Ф.», кое-как, на спасательном боте, перебрались на судно-буксировщик и стальной трос, при помощи которого буксировалось судно, обрубили. Когда «Анна Ф.» оказалась на камнях, то корпус его переломился. Специалисты подсчитали: вытаскивать его отсюда обойдётся во много раз дороже стоимости всего металла, из которого состоит этот старый пароход. Вскоре охрана была снята. Куда-то исчезла мебель, столы, диваны, кресла, ковры, посуда… В один из дней, кое-как добравшись вплавь до высоченного железного борта судна, на нём побывал и я. Со своей внучкой Мариной. О, как таинственно всё там было! И даже страшно! Все эти брошенные моряками каюты, огромное, пахнущее маслом машинное отделение, ходовая рубка, «капитанский мостик». Там, в рубке, мы сняли со стены эти часы.<…>

И кто это такая — «Анна Ф.»? Тайна. Прекрасная морская тайна, которую вряд ли кто-то теперь разгадает, да и зачем?

Юрий Иванов «Легенды Куршской косы»

Дюны Куршской косы

Куршская коса, как и 100, 200 лет назад, демонстрирует свой непокоренный нрав. Только внешне кажется, что она смирилась с появлением людей на ее территории. Иногда она напоминает о своей власти над ними.

…Сразу за посёлком Лесное-Заркау самое узкое место на Куршской косе, едва превышающее полкилометра. Смотрите, тут шоссе как бы поднято метра на два. Да так оно и есть. Десять лет назад во время жестокого зимнего шторма море, с яростью бросавшееся на берег, прорвало авандюну и огромный солёный поток воды, сметая на своём пути кустарники и деревья, перехлестнулся через узкую полоску суши, хлынул в пресноводный залив. Ветер усиливался. Пролом в авандюне, созданной руками человека столетие назад вдоль моря, расширялся. Две недели тут шла ожесточённая борьба, рычали бульдозеры. Огромные машины подвозили бетонные кубы, которыми перекрывали пролом. Сотни людей, порой по пояс в воде, воевали тут с разбушевавшейся Природой. Потом шторм утих. Ветер сменил направление. Прорыв морской воды удалось остановить, но ещё очень долго деревья тут стояли в воде. Дорога была разрушена. И построили новую, высотой в два метра, своеобразную дамбу. А укрепительные работы на берегу моря ведутся и сегодня. Слышите, рычат моторы грузовиков? И что-то гулко ухает? Это в песок вбиваются железобетонные сваи. На них, сверху, надеваются старые автомобильные покрышки. Между сваями укладывается бетон.
Потом море нанесёт тысячи тонн песка и возникнет новая авандюна, но…

Юрий Иванов «Легенды Куршской косы»

Природа не прощает небрежного и неуважительного к себе отношения. Разрушение авандюны на Куршской косе уже аукнулось миллионами. Читаю у Иванова дальше:

…Но почему же погибла та авандюна, что была тут создана раньше? Полтора десятка лет тут, из авандюны, брали песок для строительства жилья в Зеленоградске. Учёные предупреждали: не трогайте авандюну! Но местные князьки не слушали их, мол, ничего не случится, стоит ли возить песок за полсотни километров, когда он лежит под носом? Случилось. Природа жестоко мстит тем, кто не уважает её. В тысячу раз больше уже вколочено средств для восстановления авандюны, чем было сэкономлено на перевозке того песка.

Скользя глазами по строчкам, я вспоминаю разрушенную дюну в Пионерском. Ее я уже не застала. На месте дюны, считавшейся у куршей священной, сегодня стоит здание резиденции президента. Ничто не меняется уже несколько веков. Человек и дюны по-прежнему противостоят друг другу.

Восемнадцатый и первая половина девятнадцатого века — были особенно тяжёлыми, трудными и опасными в жизни, в существовании косы: человек уничтожил леса, и дюны сдвинулись. Дюны отправились в своё страшное, смертельное путешествие, поглощая не только островки ещё сохранившегося леса, но и деревни, что цепочкой тянулись вдоль залива. Первой погибла деревня Кунцен, жители её перебрались в другое место, но и там их настигали кочующие пески. Погибли деревни Альт, Латтенвальде, а потом и Неу Латтенвальде. Преден. Нейштадт. Пиллкоппен, Карвайтен, Негельн, а всего — четырнадцать деревень. Люди перебирались с места на место, но кочующие дюны настигали их… И вновь заводил свою страшную смертельную песню ветер. «Дюна курится! Дюна зашевелилась!» — говорили в тревоге люди, выбегая из домов. И глядели в сторону ближней дюны: на её вершине будто туман клубился. Но это был не туман, это песок, подхваченный ветром, взметался в воздух. И вот он уже скрипит на зубах. Он уже на подоконниках, пороге дома… «Ветер через малейшие щели в дверях или окнах проникает в помещение, пылью покрываются не только вещи и утварь, но даже пища», — сообщал о Куршской косе профессор Кёнигсбергского университета Самуэль Фридрих Бок в 1772 году. Люди целыми днями отгребали песок. Чтобы не быть засыпанными в доме за ночь, двери делались из двух половинок. Если уже засыпана нижняя, то можно было выбраться наружу через верхнюю!
Но что могли сделать люди? Кто мог остановить эту разбушевавшуюся, мстящую людям, Природу? «Дюну-Поглотительницу»? <…>

Страшные сказания, жуткие легенды повествовали о тех погибших в куршских песках деревнях! Будто одну из деревень дюна так быстро поглотила, что люди не успели выйти из домов. Была деревня — нет деревни! <…>

Все гибло! Природа мстила, но что сделать, как остановить это разрушение? Песок заносил дороги, почтовый тракт Кёнигсберг — Мемель. <…> Песок угрожал заливу, Мемельскому порту! Надо что-то было делать, неужели человек не в состоянии остановить разбушевавшуюся стихию?

Данцигское общество естествоиспытателей объявило в 1768 году специальный конкурс: как, каким образом наиболее дешёвым и быстрым, и постоянным остановить наступление песков? Победителем конкурса стал профессор-естествоиспытатель из Виттенбергского университета Иоганн Даниэль Тициус. Он предложил укреплять дюны, высаживая на их склонах неприхотливые, с мощной корневой системой растения. В начале девятнадцатого века тут, на Куршской косе, появился энергичный учёный «датского происхождения», как о нём пишут, Сьеорен Бьерн, начавший укреплять дюны, что тянулись вдоль побережья («авандюны») древесными, плетёными «клетками», в которые высаживались песколюбивые травы и кустарники. Была создана специальная «дюнная инспекция», усилиями которой в период с 1829 по 1859 годы был создан защитный вал, авандюна, от Кранца до Заркау, и дальше, до Первалка. Вскоре среди «дюнных инспекторов» появился ещё один, государственный дюнный инспектор Франц Эфа…

Юрий Иванов «Легенды Куршской косы»

Прошло почти 200 лет с того времени. Одна из дюн носит имя Франца Эфа.

Иоханнес Тинеманн и орнитологическая станция на Куршской косе

Рассказы о птицах и орнитологах занимают в книге, пожалуй, центральное место. Неудивительно: на Куршской косе работает одна из трех российских станций кольцевания птиц. А вообще, именно отсюда началось кольцевание птиц благодаря Иоханнесу Тинеманну.

«Итак, поговорим немного о Иоханнесе Тинеманне, о котором, как и обо всём, что происходило на Куршской косе, сочинено немало легенд, так что порой трудно разобраться, что было на самом деле, а что придумано людьми…» — предлагает Юрий Иванов.

Поговорим.

Родился он в доме семьи священника 12 ноября 1863 года, но вот странность, «через орнитологическую работу своего отца, ещё с раннего детства определил свою дорогу» (из статьи Ханса Георга Таутората к 55-летию со дня смерти Тинеманна). Определил свою жизненную дорогу ещё в раннем детстве? Но вот ещё странность — поступает учиться не на биологический, а на теологический факультет и по окончании учёбы получает место священника. В очень интересной и полезной статье Ханса Георга Таутората после этого сообщения возникает какая-то пустота. Информационная дыра в тридцать три года, до того «прорыва» в орнитологической науке, который произошёл благодаря Тинеманну в 1896 году. Когда, уже оставив позади значительнейшую часть своей жизни, он, известный орнитолог, приступает на Куршской косе к систематическому изучению птиц, к созданию росситтенской орнитологической станции. Попытаемся же заглянуть в эти опущенные в статье годы жизни учёного, годы, как я уже сказал выше, из правды и вымысла, из народной молвы, легенд, коими так богата эта песчаная птичья земля.

«Зачем тебе Африка, Южная Америка, сын? — как-то сказал ему отец. — Поезжай на Куриш-Нерунг. Нет на свете более пре¬красного уголка Природы. Отправляйся в Страну Янтаря. В удивительную страну птиц». И по окончании теологического факультета юный, жаждущий необычного, в душе искатель приключений — я бы с уважением сказал — авантюрист… — отправляется не туда, где свистят стрелы индейцев, а где с неба доносится мелодичный посвист птичьих крыльев. Однако в те дни, когда он с великими трудностями добирается туда, в свой приход, в Росситтен, небо было ещё пустынным, стылым и холодным. Поздняя холодная зима. Залив во льду. В маленькой запущенной церквушке — лошади. Осенний ураган разрушил немало построек в Росситтене, негде было держать мёрзнущих лошадей, священника не было, вот лошадей и определили сюда.

<…> Вскоре в освобождённой от лошадей кирхе зазвучали слова проповедей. <…> Крестьяне слушали своего наставника и посмеивались: что мм проповедь, то слова, размышления о птицах. Странный, очень странный молодой человек! <…> В свободное от церковных дел время пастор уходил в лес или поднимался на дюны и подолгу оставался там, вглядываясь в небо.

Юрий Иванов «Легенды Куршской косы»

Дом Тинеманна облюбовали ласточки, каждый год они прилетали в свое гнездо. Однажды священник достал из гнезда птенцов, завязал на их лапках красные ниточки и стал с нетерпением ждать следующей весны. Вернутся ли выросшие птенцы? Долгой показалась Тинеманну зима. Наконец ласточки прилетели, и на лапке одной из них краснела уже растрепавшаяся ниточка.

Воодушевленный первым орнитологическим успехом священник Тинеманн принес из кирхи серебряную тарелку, разрезал ее на полоски и надел колечки на лапки своим ласточкам. Так началась история кольцевания птиц, а в 1901 году благодаря стараниям Иоханнеса Тинеманна на Куршской косе открылась орнитологическая станция.

Можно пересказывать истории и продолжать цитировать книгу. Поведать о замке Росситтен и памятниках, рассказать о «Первом охотнике Рейха» Генрихе Геринге и писателе Томасе Манне, о Дюнной ведьме и Золотой карете… Двести страниц исторических фактов и легенд! 

Печально, что такие книги выходят только в калининградских издательствах малыми тиражами и не переиздаются. У «Легенд Куршской косы» тираж всего 1000 экземпляров, а содержание — бесценное. 

Если вдруг у вас есть книга Юрия Иванова «Легенды Куршской косы», и она вам не нужна, продайте ее мне, пожалуйста.

Светлана Кравцова, автор блога «Про Балтику»